Кирилл и Оксана почти смирились и готовы были делать все, что прикажут следователи. Оксана, молодая девушка, индивидуальный предприниматель, которая обеспечила возможностью применять свои знания и зарабатывать экспертов-техников, уже осуждена по статье «Мошенничество в составе организованной группы» и находится в колонии. Ее супруг ожидает завершения расследования – дело на него выделено в отдельное производство – и прикладывает все усилия, чтобы жене было хоть сколько-нибудь проще пережить кошмар, в котором она вынуждена жить. Однако, когда следователя Дмитрия Николаева, сделавшего из Охапкиных обвиняемых, отправили в СИЗО за взятку по этому самому «депутатскому» делу, они рискнули поделиться своей версией расследования длинною в пять лет.
Напомним, что речь идет о деятельности ООО «Верный Выбор» и ООО «Приоритет». По версии СУ СКР и прокуратуры Волгоградской области, фирмы, находившиеся под контролем троих действовавших на тот момент депутатов гордумы, скупали фиктивные европротоколы и через суд взыскивали возмещения со страховых компаний, а также расходы на проведение экспертиз и юридические услуги. Обвиняемых по делу — десятки.
В конце 2020 года «Остров Свободы» опубликовал заявление следователя, который в основном — впоследствии исполнители менялись — занимался расследованием, майора юстиции Дмитрия Николаева. Под камеру он заявил, что дело «депутатов-автоподставщиков» — сплошная фальсификация в коммерческих интересах генерал-лейтенанта Музраева, его замов и других высокопоставленных силовиков. А чтобы его как-то сшить, было организовано незаконное уголовное преследование огромного количества простых людей. Впоследствии он от своих слов отказался, заявив, что все сказанное им — ложь, озвученная под шантажом, и даже подал на редакцию в суд. Однако на второе же заседание не явился — выяснилось, что Николаев в СИЗО. Его обвиняют в двух эпизодах получения взяток в особо крупном размере.
Не является большим секретом, что Николаев проходит именно по взятке от депутатов. Косвенно, еще задолго до задержания, он сам на это указал в исковом заявлении к «Острову Свободы» – в иске к редакции он упоминает некую «компрометирующую видеозапись», которой его якобы шантажировали в кабинете сотрудника ФСБ. Предположительно, под «шантажом» Николаев может понимать зафиксированный на видео результат оперативно-розыскной деятельности.
Пообщаться лично «Острову Свободы» удалось только с Кириллом Охапкиным. Мужчина подтвердил ранее озвученное другим фигурантом – Сергеем Бронниковым, подробно рассказавшем о целом ряде обстоятельств, которые говорят в пользу отсутствия состава преступления в «депутатском» деле. Так об автоподставах сотрудники «Верного Выбора» и «Приоритета», получавшие только документы от участников ДТП, знать не могли; автоподставы составили менее 10% от общего числа аварий, за которые ООО добивалось компенсации в судах; в других регионах деятельность Обществ с теми же учредителями и регламентом работы почему-то абсолютно законна. И многое, многое другое.
Кирилл Охапкин поделился с «Островом Свободы» как непублично, без участия СМИ, пытался рассказать СУ СКР по Волгоградской области о том, что творят отдельные сотрудники ведомства, в частности – ныне находящийся в СИЗО по коррупционному делу Николаев. Надежда на понимание со стороны СК забрезжила после смены следователя – дело Охапкина передали Леониду Сирику, который подобных николаевским действий себе никогда не позволял.
– Все показания, данные мной допросах и очных ставках до допроса от 03.09.2020 года, не являются объективными и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, так как были даны по настоянию и даже требованию следователей. Неоднократно Николаев Дмитрий Васильевич и Киричков Анатолий Александрович указывали мне, в каком виде и содержании надо представить показания, сообщая, что в случае отказа от того, что они называли «сотрудничеством», меня и мою супругу «посадят в СИЗО». В случае же, если мы будем «делать, что велят», мы «отделаемся условкой», – писал следователям в надежде на проверку его слов Кирилл.
Кирилл говорит то же, о чем ранее упоминал его товарищ по несчастью Сергей Бронников, ссылаясь на слова Николаева – следователям «нужны не они». И что бросить сотрудников ООО в камеры труда не составит.
– Когда проводились первые допросы, меня и мою супругу почти сутки держали в здании Следственного комитета, не давая перерыва на сон. Николаев нецензурной бранью кричал на нас, что приводило к истерикам моей супруги. Раз за разом повторялись одни и те же слова: «Либо вы подписываете то, что мы вам даем, либо мы закрываем вас в СИЗО», – вспоминает Охапкин.
Издевались над Охапкиными основательно. Два мелких, на фоне всего остального, случая Кирилл даже не сразу вспомнил.
– У нас был семейный бизнес, не имевший вообще никакого отношения к этой истории. Небольшой магазинчик на улице Ленина. Так вот, в наше отсутствие сотрудников выгнали, помещение — подвальное — опечатали. Изъяли документы, компьютеры, кассу, деньги. Не зная, что вообще-то мы спокойно можем сорвать пломбу — Николаев потом чистосердечно признался, что могли в любой момент — две недели мы не входили. Итог — потоп, уничтожение всего. Спасибо, хоть деньги их кассы Николаев нам потом вернул, — вспоминает Кирилл. — Ну, и уж совсем ерунда, учитывая все остальное — по месту прописки Оксаны приходили люди в форме. Сообщили всем соседям, что она беглая преступница. Соседи потом очень удивлялись, когда нас видели – думали, мы, негодяи такие, сидим давно.
Также Кирилл повторил слова Николаева, от которых тот потом отказался, объявив оговором, продиктованным шантажом. А именно – об изощренных пытках фигурантов. Не просто «комитетском троллинге» (вышеупомянутое — еще цветочки), а о полноценном моральном истязании. Ведь не обязательно бить, чтобы сделать мучительно больно.
– Еще в самом начале расследования, Николаев, не застав меня дома, привел на допрос моего отчима, майора ГАИБДД в отставке. Несмотря на то, что никто из сотрудников ООО «Приоритет», даже никогда его не видел. Он не имел никакого отношения к деятельности организации и даже никогда не был в офисе ООО «Приоритет». На каком основании моего отчима вызвали на допрос, ему так никто и не объяснил. Николаев начал допытываться, где же я сейчас нахожусь и почему меня нет дома, отчим ответил, что не знает, я уже взрослый человек и давно не живу с родителями. На что Николаев стал угрожать моему отчиму, говорил, что знает – на самом деле вся деятельность была организованна моим отчимом, ведь он раньше работал в ГАИБДД, и что он отправится в СИЗО, – вспоминает Кирилл.
После допроса ничего не понимавшего человека отправили в изолятор временного содержания на двое суток. Оснований, уверена семья, не было никаких. Более того – ФИО отчима Кирилла нет ни в одном материале по делу.
– После этого случая, сомневаться в методах следствия не представлялось возможным. Опасаясь за свою свободу и свободу своей супруги, мне приходилось давать и подписывать показания, не имеющие отношения к действительности или настолько искаженные по своей сути, что смысл слов переворачивался с ног на голову. Нередки были случаи, когда во время допроса мои ответы не устраивали Николаева, и он открытым текстом говорил, что-либо я говорю то, что ему нужно, либо он разрывает досудебное соглашение и отправляет меня в СИЗО прямо из своего кабинета. А через пять минут мог смягчиться, сказав «вам все равно за это ничего не будет, мы же обещали вам уcловку». Мой адвокат неоднократно указывал мне, что мне не стоит соглашаться на все, что требует от меня следствие, не стоит оговаривать себя. Но я его не слушал, в страхе за свою судьбу и судьбу своей супруги.
Иногда нервы и Кирилла сдавали. И он отказывался что-то подтверждать. Тогда в ход шла «тяжелая артиллерия».
– Случались моменты в допросах, когда я категорически отказывался еще сильнее оговаривать себя. Доходило до того, что несколько раз меня отводили к «высокому начальству», причем без адвоката. Там мне говорили, что не надо умничать, от того, что подпишу, мне хуже не будет, а вот если не подпишу, поеду «думать» в СИЗО, – также писал Охапкин официальное заявление СК.
Примечательно, что когда «Остров Свободы» в ноябре 2020 года записывал большое интервью следователя Николаева (тогда он был действующим сотрудником СК, хотя от «депутатского» дела уже отстранен), он говорил в том числе об Охапкиных. Подчеркиваем, что впоследствии от произнесенных им слов Николаев отказался, заявив, что его шантажом заставили читать по бумажке экс-депутаты. Затем он вообще подал на редакцию, которая выполнила свой гражданский долг, предоставив читателям все — и заявления, и опровержение, и обстоятельства общения — в суд. Что конкретно Николаев счел «порочащими» его репутацию сведениями (изложение реально происходивших событий под это определение не подпадает) выяснить не получилось, так как все коррупционеры рано или поздно оказываются за решеткой.
Однако вернемся к семье Охапкиных. О них Николаев говорил, отвечая на вопрос журналиста: «О ком из фигурантов дела у вас особенно болит сердце». И часть им сказанного силовики могут проверить без труда — у сотрудников прокуратуры, им упоминаемых. Очевидно, кто в этот период работал в Волжском, выяснить несложно.
— Мы ее запугали, держали — ее и ее мужа — около двух суток в комитете. Не давали пить, есть. Короче, применили все методы воздействия. И она призналась в совершенном ею преступлении. А также оговорила мужа, Зверева и Щура. На самом же деле в ее действия не было не только состава преступления, но и события — она просто осуществляла предпринимательскую деятельность. Впоследствии прокурор Волжского отказался подписывать по Охапкиной обвинение. Но Следственный комитет надавил на прокуратуру Волжского и те подписали обвинение при условии, что суд пройдет в закрытом режиме, и на суде Охапкина признает вину и попросит суд не рассматривать материалы дела, что в последующем и было. Мы обещали Охапкиной условный срок, но суд дал реально два года ей. И она уехала в колонию. Она год в тюрьме, и мы несем за это ответственность. Я надеюсь, что в последующем суд пересмотрит это дело.
«Остров Свободы» надеется, что силовые и надзорные органы поднимут старые жалобы Охапкина, в которых он сообщает о совершенных в отношении его семьи преступлениях. Ответы на них он получал, но иначе, как отписками, их охарактеризовать нельзя. Главный итог такого рассмотрения жалоб — отказ в проведении процессуальной проверки. То есть по сей день СК, пусть даже уверенный в кристальной чистоте помыслов и действий своих сотрудников (хотя Николаев, напомним, в СИЗО за взятки), даже не удосужился разобраться в обстоятельствах, на которые указывал Кирилл. Судя по ответам, Следственный комитет в пресечении должностных преступлений и справедливом наказании за них не заинтересован.
